
Рассказы
на русском
stories in Russian
Виртуальщина
Весенний ветерок ласкал лица гуляющих в парке людей. Доброе солнышко пригревало сквозь ветви оживших после долгой зимы деревьев.
Ленивый уличный кот растянулся прямо на асфальте, пользуясь случаем понежиться в его обволакивающих лучах. Воробьи, как местные мальчишки-хулиганы, весело собирались в небольшие стайки, клюя обронённую кем‑то булочку. Казалось, все и вся радовались тёплой погоде и погожему деньку.
На лавочке сидела прелестная девушка Лена, безраздельно уткнувшись в свой новенький мобильный телефон, и для неё не существовало больше ничего в этом потухшем неинтересном мире. Зато в телефоне мир бурлил и переливался всеми цветами радуги. Лена зашла в социальную сеть «Фейсбук» на свою страничку и начала просматривать ленту событий за последние сутки, сдобренную фотографиями её фейсбуковских друзей и знакомых. Её мысли скакали, как резвые арабские жеребцы, едва поспевая за пальцами, шустро скользящими по экрану и двигающими ленту событий дальше и дальше назад. И поскольку виртуальных друзей у Лены было много-премного — аж полторы тысячи, – то и лента их событий была длинная-предлинная. И ладно бы, если бы эти люди были хорошими знакомыми и приятелями лично Лены, а то ведь нет. Просто «Фейсбук» услужливо предлагал тебе в друзья всех, кого возможно: друзей и знакомых твоих друзей, а также, в свою очередь, их друзей и знакомых и так далее. Далее…>>

Читает автор
И если ты нажимал на их имя и они соглашались стать твоими друзьями, то в итоге получалось, что у тебя в друзьях оказывались десятки, сотни людей, которых ты никогда и в глаза не видывал и о которых слыхом не слыхивал.
«А, этот был вчера в новом джаз-клубе на Тверской, – бубнила в уме Лена, – а эта успела побывать в отпуске в Доминикане».
Воробьи осмелели и прыгали совсем рядом с ногами Лены. Они беззаботно щебетали друг с другом.
«А это кто? Прикольный. А эта жуть одна. Эта жалуется, что босс завалил её работой».
Ленивый кот проснулся и начал коситься в сторону беспечных пташек. Они, в свою очередь, озорно колготились возле лужицы и урывками пили грязную воду.
«А эти классно оттянулись на днюхе у Таньки. Вот свиньи, даже не пригласили меня. Ну я им ещё покажу…»
Так в выяснении обстоятельств, кто что сделал и кто что выставил посмотреть, Лена сидела добрых полчаса, а то и минут сорок. К тому же она ставила «лайки» под понравившимися фото и сообщениями, а если ей особенно что‑то нравилось, то она ещё оставляла свои комментарии и смайлики.
В это время кот окончательно пробудился и уже готовился к прыжку на горстку из четырёх воробышков. Он принял характерную позу охотника и терпеливо выжидал подходящий момент для атаки.
Лена вдруг увидела, что у трёх её отдалённых знакомых сегодня дни рождения, и стало абсолютно очевидно, что ей необходимо было написать им поздравления. Она написала всем троим одно и то же миленькое дежурное поздравление, зато выбрала разные для него фоны и рамочки и осталась очень довольна своей изобретательностью.
Кот привёл свой вероломный план в исполнение, но воробьи разлетелись без особенных усилий. Они отлетели совсем не далеко и нахально продолжали свою развесёлую жизнь.
Тут девушка наткнулась на небольшое публичное сообщение своей бывшей сослуживицы: «Утром невозможно ехать — выезжают всякие черепахи на дорогу и заставляют тащиться за ними и опаздывать на работу.
Сидите дома, если не умеете быстро ездить!» Лена одобрительно хмыкнула и поставила «лайк».
Воробьи легко и непринуждённо перемещались в пространстве, продолжая активно вести беседы и волей-неволей дразнить азартного кота.
Час спустя Лене в голову пришла мысль написать что‑нибудь эдакое, чтобы все её друзья и друзья их друзей, а также друзья последних и «иже с ними» вспомнили бы о ней и подумали: «Вот прикольная девчонка!» Она выбрала радужный фон, и поместила его в рамочку с завитушками, и написала большими жирными буквами: «ХОЧУ КОФЕ! И ПОБЫСТРЕЕ!» И поставила подмигивающий смайлик — типа шутка такая.
Кот не унимался и готовился к очередной атаке на воробьёв. Они разделились на две группки. Одна продолжала терзать повидавшую виды булку, вторая, как по уговору, скакала около лужицы. Кот подполз к ним поближе и, видимо, в уме решал, на какую группку пернатых направить свой удар.
Рядом с Леной на скамейку присел молодой человек и начал с интересом наблюдать за охотой кота на воробушков. Кот явно нацеливался на одного самого бойкого. Вдруг молодой человек случайно взглянул на Лену, и у него сразу восторженно вырвалось от удивления:
— Елена Синичкина! Это вы?!
Лена вздрогнула и пролепетала:
— Мы разве знакомы? Я вас не знаю.
— Ну как же! Мы же с вами друзья на «Фейсбуке»! Я часто вас там вижу. Меня зовут Дмитрий. Дмитрий Воробьёв. Я друг Петра Щепкина. Помните такого? Нет?! А Максима Новикова и его жену Женю? Нет? Ну, может быть, Ольгу Спиридонову? Мы ещё все вместе на футбол ходим.
Но Лена на все вопросы об общих предполагаемых друзьях отвечала отрицательно.
— Ну и бог с ними, – сказал Дмитрий. — Я рад с вами познакомиться вживую. Как дела у вас?
— Хорошо, – снова выдавила из себя Лена, все ещё приходя в себя, едва освободившись из плена социальных сетей.
— Смотрите, этот кот пытается поймать воробья, вон того, самого смелого, видите? И так к нему подползёт, и эдак. А этому воробью хоть бы что! Уворачивается от него и дальше дразнит!
— Да, я вижу. Извините, но мне нужно срочно бежать. У меня сегодня мероприятие вечером. Корпоратив в ресторане. Мне нужно подготовиться.
До свиданья!
Она вскочила со ставшей ей родной скамейки, и звонкие её каблучки зацокали по парковой дорожке. Воробьи поспешно выпорхнули из под её резвых ног.
— Пока-пока! — откликнулся Дмитрий. Он смотрел ей вслед с нескрываемой досадой.
А вечером того же дня Лена, одетая в платье Gucci, при боевом раскрасе, возбуждённо пытала всех встречавшихся на её пути знакомых коллег, не преминув при этом сымитировать поцелуи в щеки:
— Здравствуйте! Давно не виделись! Вы есть на «Фейсбуке» или на «Одноклассниках»? Нам надо законтачиться. Давайте будем общаться!
Тут же она подходила к другому потенциальному «другу» и снова:
– Приветики! Как дела? Ты на «Фейсбуке»? Или в «Инстаграме»? В «Твиттере»? Давай дружить!
По невероятной случайности, может быть одной на миллион, в это же самое время Дмитрий Воробьёв входил в этот же модный ресторан в сопровождении своего друга Петра Щепкина, который пару недель назад устроился на работу в ту же самую фирму, в которой трудилась Лена. Петька уговорил друга пойти с ним на корпоратив за компанию, чтобы пораньше смыться и потом вместе пойти к нему домой смотреть футбол «Аргентина — Испания».
Когда подали закуски и салаты, за корпоративными столами в ресторане можно было наблюдать следующую картину: молодые и не очень сотрудники преуспевающей компании сидели перед соблазнительными блюдами и бокалами вина и другими горячительными напитками, уткнувшись в свои мобильные телефоны и увлечённо общаясь со своими виртуальными друзьями. Лена отчаянно крутила ленту событий на «Фейсбуке», проверяла всех своих друзей, пытаясь вспомнить имя того парня из парка. Всё‑таки чем‑то он её зацепил — улыбка что ли у него была какая‑то хорошая, и она теперь жалела, что поторопилась и убежала от него так быстро. Дима увлечённо болтал со своим другом Петькой. Он рассказывал ему, что утром встретил очень привлекательную девушку в парке.
— Эх, если бы я встретил её вновь, ни за что не отпустил бы, – сокрушался он.
В ресторанном полумраке, подсвеченном экранами гаджетов, Лена и Дима находились за соседними столиками. Они сидели спиной друг к другу. За окном на отливе неугомонно прыгали воробьи, оживлённо споря о чём‑то своём.
Мне пофиг, мисс!

Читает автор
— Мисс Митчелл! У вас есть минута? Зайдите ко мне в кабинет, пожалуйста!
Внезапная реплика директора в коридоре ничего хорошего не предвещала. Керри Митчелл, немолодая учительница третьего класса, вжала голову в плечи и кивнула:
— Конечно, иду.
Просторный кабинет мистера Коннора опрятностью и порядком больше походил на музей, чем на рабочее место школьного босса. Директор указал рукой на стул перед столом, сам плюхнулся в комфортное вращающееся кресло и без предисловий отчеканил:
– Мисс Митчелл, я ознакомился с результатами последнего четвертного теста на чтение: именно у вашего класса очень низкие показатели. С этим нужно что‑то делать. Это никуда не годится. Насколько я помню, в предыдущем тесте дети тоже в основном не справились. Если так будет продолжаться, я поставлю вопрос о вашей профпригодности. Устроим вам обширную проверку. Так что, пожалуйста, постарайтесь улучшить показатели ваших учеников.
Побледневшая учительница порывисто вдохнула и ответила:
– Мистер Коннор, я уже говорила вам, что в этом классе очень слабые ученики. Они пришли ко мне уже отстающими по большинству предметов. Многие из неблагополучных семей — дома у них совершенно нет никакой поддержки в учёбе. Я считаю, что наши показатели не такие уж и плохие. А если вы получше их проанализируете, то увидите, что есть небольшой рост и… Далее…>>
Мистер Коннор не дал договорить коллеге. Он был явно не в настроении выслушивать доводы «всезнайки Митчелл», как называл её про себя.
– Послушайте, мне совершенно не интересно, почему у вашего класса низкие баллы. Они бросают тень на показатели всей нашей школы. Я не могу это так оставить. Словом, я вас предупредил. Извините, у меня мало времени.
Директор потянулся к телефону и начал набирать какой-то номер. Учительница медленно поднялась со стула, в недоумении пожала плечами и молча направилась к двери. Она замерла на полушаге, когда резкий голос вновь окликнул её:
– Кстати, мисс Митчелл, не забудьте забрать фотографии вашего класса у секретаря.
В поздний час того же дня Керри Митчелл устало шла по огромному магазину промтоваров. Объёмная сумка оттягивала плечо. Редкие покупатели проходили мимо, не обращая на неё никакого внимания. В поисках нужных вещей Керри совсем заплутала среди бесконечных стеллажей. Обратиться за помощью было не к кому. Она прошла несколько рядов, пытаясь найти хоть кого-нибудь, но пару минут спустя убедилась в тщетности своего поиска. Товары манили красочностью и запахом новых изделий. Керри по очереди подходила к полкам и разглядывала, по большей части, канцелярию. Когда зазвонил её мобильный телефон, она прижала его к уху и ответила бесцветным голосом:
– Да, Джина. Да, говорила…. Ну, он сказал: «поставлю вопрос о вашей профпригодности». Я пыталась что-то объяснить, но, ты же понимаешь, что это бесполезно… Не знаю, что я буду делать, если он меня уволит…
Вдруг её взгляд упал на одну из полок, она улыбнулась и возбуждённо заговорила:
– Джина, я сейчас в «Волмарте». Угадай, что я вижу? Да! Точно! Папки с внутренними карманами! Такие, как мы хотели использовать для новой темы по географии! На этих карманах внутри напечатаны таблицы с мерами длины. То, что нужно! Здорово?
Учительница отсчитала нужное количество папок и уложила их в корзину. Подошла к следующей полке и, всё ещё держа мобильник возле уха, стала рассматривать разноцветные линейки. Неожиданно кто-то со спины рванул её мешковатую сумку на себя. Керри вскрикнула от резкой боли в плече и выронила телефон. Мобильник ударился о бетонный пол и развалился. Керри развернуло к здоровому чернокожему парню лицом. Тот тянул сумку к себе, но она вцепилась в лямки мёртвой хваткой.
– Лучше отдай, – прошипел он сквозь оскаленные белые зубы.
В спортивной шапке, толстовке, обвисших штанах и огромных кроссовках, он был похож на уличного исполнителя рэпа. Хмурое выражение лица вселяло страх. Свободной рукой он вытащил нож. Лезвие выпрыгнуло из рукоятки и сверкнуло в свете ламп.
– Не надо! Возьмите мой кошелёк. Я отдам. Сейчас, – она нервозно потянула лямки с плеча, но не удержала, и её баул глухо грохнулся на пол.
Замок был открыт, и содержимое вывалилось наружу. Керри, не сводя испуганного взгляда с ножа, присела и, машинально повторяя: «Сейчас, секунду, отдам», неловкими движениями сгребала в кучу рассыпавшиеся по полу фотографии. Разношенная туфля с потёртой подошвой соскользнула с её ноги. Керри схватила её и запихала в сумку.
– Пожалуйста, не забирайте сумку, прошу вас, – сбивчиво затараторила женщина, – как раз сегодня мне отдали фотографии учеников. Я никак не могу их потерять. Их так много… Мне просто нужна сумка… Я отдам кошелёк. Пожалуйста…
Она принялась суетливо сгребать фотографии в кучу. Они не поддавались и снова ускользали от дрожащих рук. Керри в одной туфле ползала по полу и лихорадочно хватала кипы бумаг. Парень махнул ножом у неё перед лицом. Она отчётливо увидела на лезвии надпись cold steel.
– Гони кэш, дура! – крикнул парень и опять махнул ножом, – Живо!
Вдруг до них донёсся густой мужской бас:
– Эй, Деррик, бро! Давай быстрей!
Учительница встрепенулась, вскинула голову и с надеждой, перемешанной с волнением в дрожащем голосе, спросила:
– Деррик? Неужели это ты?!… Ты разве не помнишь меня? Ты же был моим учеником в третьем классе! Ну что ты творишь?! Я точно тебя этому не учила.
Парень уставился на неё во все глаза. Казалось, он забыл, зачем он подошёл к своей жертве. Рука с ножом непроизвольно опустилась вниз. Парень нахмурился – меньше всего он ожидал подобного поворота. Он воровато оглянулся по сторонам и грубо оборвал её:
– Да ладно, не гони пургу, ты – училка?
От этих слов внутри Керри проснулась учительница. Она заговорила чётко, выговаривая слова одновременно мягко и требовательно, как умеют особенно мамы и учителя. Даже осанка её выправилась:
– Конечно! Деррик, ты помнишь школу? Как мы читали книгу о мальчике-инвалиде? Ну, который стал сиротой и оказался в приюте? Помнишь? … Мы письма ему писали … собирали деньги… И ты ему хорошее письмо написал…Ты же не такой, каким хочешь казаться.
Парень словно задумался и опустил глаза на разноцветную бумажную гору под ногами. Его взгляд на долю секунды задержался на беспорядочно валявшихся фотографиях. Он сложил лезвие ножа, перекинул зловещий предмет из руки в руку и быстрым движением сунул его в карман штанов.
– Казаться, говорите… – желваки на его скулах невольно заиграли, – Да что вы про меня знаете?! Знаете, что сделал отец, когда узнал, что мы собирали деньги тому пацану?! Он избил меня до полусмерти! Кричал, что я не должен никому помогать. Что нам никто не помогает. Каждый должен быть только за себя! Так что мне пофиг, мисс! Катитесь вы …
Неожиданно, словно раскат грома, раздался вопль приятеля Деррика:
– Эй, бро, пора валить! Задницей чую – копы щас будут!
Парень с досады сплюнул, пнул близ стоящий стеллаж, резко развернулся и, ни слова не говоря, пустился наутёк.
Учительница поднесла правую руку к сердцу, а левой начала шарить в своей сумке-мешке. Она продолжала сидеть на полу рядом с пачкой детских портретов, когда полицейский в форме подошёл к ней и спросил её о самочувствии.
– Уже лучше, офицер, – неровным голосом ответила Керри.
– Грабители что-то у вас забрали?
– Грабители? – произнесла она в недоумении, – нет, сэр. Сердце прихватило.
Держась за грудь, она медленно сгребла бумаги в сумку.
На следующий день Керри Митчелл сидела в учительской комнате, подперев щёку рукой. Она рассказывала о своём злополучном происшествии давней подруге и коллеге Джине. Толстушка Джина округляла глаза всё больше:
– Керри, это просто уму непостижимо! Это действительно был твой ученик?! И он тебя узнал? Ведь столько лет прошло! С ума сойти!
– Да, Джина, я могла бы поклясться, что это был мой ученик пятнадцатилетней давности. Он очень страдал, когда был ребёнком. Я отвратительно себя чувствовала: как же я не знала про его отца? Неужели я такой слепой учитель, который дальше своего носа не видит? Ощущение дрянное, как если бы меня уволили.
– Ну что ты, Керри, он тебя не уволит. Таких, как ты, поискать ещё надо. Все знают, что ты учитель по призванию. И ты ведь всех своих учеников помнишь!
– В том-то и дело, Джина, что в этом случае я ошиблась. Когда я пришла домой и немного оклемалась, я нашла альбомы со старыми школьными фотографиями. Ты же знаешь, я всё храню до последнего клочка бумаги. Короче, я нашла общее фото того класса, в котором учился Деррик. Я долго сидела, вспоминала его вчера. И знаешь, что я вспомнила? У моего Деррика не было отца! Его убили в одной из бандитских драк, когда сын был совсем маленький. Ребёнок рос без отца, его многие обижали, в школе я постоянно за него вступалась. Да-да, я это совершенно точно вспомнила, Джина. Вчера был не мой Деррик…
– Да, но он не тронул тебя. Он, очевидно, тебе поверил?
– Наверно, поверил…. Я не знаю. Но он был так зол, так орал….
– Слушай, Керри, может это всё глупости, но я читала в одной популярной книжке про духовные практики.
– Да ну, Джина, не верю я в это.
– Нет, Керри, послушай: если ты хочешь, чтобы какой-то человек тебя простил или смягчился к тебе, представь, что он сидит рядом с тобой, и ты гладишь его по голове.
– Вот так просто? Просто представить?
– Ну да. Что тебе стоит? Закрой глаза и погладь его по голове.
– Думаешь, стоит попробовать?
– Почему бы нет? Хуже-то ведь точно не будет.
Практически в то же самое время в обшарпанной пацанской квартире, на старом кожаном диване, сидели двое чернокожих ребят с бутылками «Бадвайзера» в руках. Ноги парней были закинуты на стоящий рядом журнальный столик. Один из них, Деррик, уставился в одну точку перед собой. Медленно глотнув пиво, он произнёс:
– Слушай, Фил, а, может быть, я действительно не такой, каким кажусь? Может быть, я немного лучше, чем все меня видят?
– Может быть, бро. Почём мне знать? Чё это ты вдруг? Да, не парься. Вчера мы знатно отоварились. Барахло это потом толкнём Прыщу. Главное, что ноги от копов унесли. Чуть-чуть бы, и попались.
– Всё ништяк, бро.
– Тебе там тётка белая только под руку подвернулась. Ну, вроде пронесло, да? Чё ты, кстати, не грабанул её? Чё-то стоял, лясы с ней точил. Знакомая что ли?
– Да не, хоть она и говорила, что была моей училкой в третьем классе. Прикинь? Но я-то помню свою. Мою звали мисс Хопкинс, тоже белая. У неё были торчащие вперёд зубы, как у кролика, и кудрявые волосы по плечи. Тоже защищала нас, будь здоров.
– Прикольно. А я училку в третьем классе плохо помню. Ну и память у тебя!
– Это да, не жалуюсь. Она гнала мне, чё мы типа делали в третьем классе. Прикольно было послушать. Вспомнила, как мы деньги пацану-инвалиду собирали. Тогда, видать, все школы собирали ему на операцию. Короче, знаешь, детство пронеслось перед глазами… Там, конечно, много было дерьма, но было что-то и хорошее.
– Так, бро, если она не была твоей училкой, чё ты хоть кредитки её не взял? А, может, у неё и кэшак был.
– Блин, Фил, она сумку уронила, и фотки её учеников рассыпались по всему полу. Я глянул на них мельком… И на одной увидел своего племянника Рея. Он смотрел на меня с портрета таким… чистым взглядом….
Парень замолчал, затем удивлённо обернулся, провёл рукой по стриженым волосам, растянул пухлые губы в улыбке и добавил:
– Я просто не смог ограбить его училку.
Бал «Хэллоуин»
Как же здесь всё поменялось…. Дома – огромные и длинные, как бесконечные стены. Сплошное стекло и … камни? Из чего это они сделаны? Некоторые раскрашены – ну, надо же! И картины на них гигантские висят. Чудно…. Вот небольшая лавка, через стекло видно – продают снедь всякую: вон хлеб вижу там, батоны, булочки, много-много банок, бутылок, мешочки цветные. А снаружи какое-то объявление большое, красочное, всё в осенних листьях. Ну-ка, поближе, полюбопытствую. Это афиша? Здесь сказано: «Приглашаем на бал «Хэллоуин» в ресторане «Распутин» 31 октября в 8 вечера. Маскарадные костюмы обязательны. Вход по приглашению 1000 рублей». «Хэллоуин»? Название какое-то странное, современное, наверно. Звучит забавно. Давненько не бывала я на балах. Хочется уже посмотреть, что там нынче происходит и кто там в присутствии. А вдруг и он там будет?! Мой любимый, мой единственный. Да! Да! Мне непременно нужно туда попасть! Лечу туда сейчас же! 31 – это ведь сегодня! Я слышала, как какой-то забулдыга спрашивал торговку в лавке про число. И время вечернее – я ведь видела на вокзальных часах. Решено! А! Костюм нужен?! Так я и так, как в костюме для вас, люди – не вижу я что-то ни у кого такого длинного платья в кружевах, как у меня. И причёски высокой. Все одеты престраннейшим образом: и мужчины, и женщины. Похоже, все собрались на спортивные состязания. Ну и что, что я призрак? В темноте меня можно даже увидеть. За вход они плату просят? Так что с меня взять? Денег современных у меня всё равно нет. Пролечу как-то. Ради него стоит попробовать! Ради его печального взгляда и с ума сводящей улыбки я готова на всё. Смешаюсь с толпой, ведь все будут в костюмах, в масках. Только бы увидеть его наконец-то вновь! Ах, сколько лет прошло! Далее…>>
Хочется уже посмотреть, что там нынче происходит и кто там в присутствии. А вдруг и он там будет?! Мой любимый, мой единственный. Да! Да! Мне непременно нужно туда попасть! Лечу туда сейчас же! 31 – это ведь сегодня! Я слышала, как какой-то забулдыга спрашивал торговку в лавке про число. И время вечернее – я ведь видела на вокзальных часах. Решено! А! Костюм нужен?! Так я и так, как в костюме для вас, люди – не вижу я что-то ни у кого такого длинного платья в кружевах, как у меня. И причёски высокой. Все одеты престраннейшим образом: и мужчины, и женщины. Похоже, все собрались на спортивные состязания. Ну и что, что я призрак? В темноте меня можно даже увидеть. За вход они плату просят? Так что с меня взять? Денег современных у меня всё равно нет. Пролечу как-то. Ради него стоит попробовать! Ради его печального взгляда и с ума сводящей улыбки я готова на всё. Смешаюсь с толпой, ведь все будут в костюмах, в масках. Только бы увидеть его наконец-то вновь! Ах, сколько лет прошло!
И вправду, сколько? Двадцать? Сто? Двести? Не знаю уже, сбилась со счёта. Помню точно, что был он очень видным графом, богатым и красивым. Ах, как я любила его! Как изнывала тёмными, холодными вечерами, ожидая его в своей убогой лачуге! Зато когда он приходил, всё естество моё готово было расцветать ради него, ради одного прикосновения его сильных рук. А вдруг я его не узнаю? Да нет, его мягкий уверенный голос не спутаешь ни с каким другим. Ну вот, я уже и на месте. Парадный вход. Вывеска «Бал «Хэллоуин». Какие-то лакеи чудные у дверей – большие, квадратные. Спрашивают меня о каком-то приглашении. Хорошо, вот та афиша. Не подходит? Ну, простите великодушно, другого у меня нет. Что они делают? Они берут меня под руки и тащат в сторону? Наивные лакеи! Придётся просто пройти сквозь них. А ведь я хотела по-человечески…. Боже, что у него с лицом? Оно снимается? Ему дурно? Он рухнул на пол! Какая жалость! Я не хотела, но ведь они сами виноваты. Можно было бы пропустить меня без приглашения.
Что здесь внутри? Какая адская громкая музыка! Это – бал?! Штраус бы, наверно, перевернулся в могиле, услышь он это. И какой здесь угар! Здесь верно курили прошлогодний табак сто дворников. Все пьют какие-то напитки. Тела изгибаются в причудливых позах в полутёмном зале. Впрочем, узнаю графа – он всегда шландался по злачным неблаговидным местам. И девицы тут все из домов терпимости, похоже? Или это санитарки? Не пойму, что за девицы. Но они в одних чулках и сапогах? Грудь почти обнажена. Какие яркие у них губы, а глаза – как у чёрных цыганок. Фи, что за вкусы! А как кавалеры близко к ним держатся! Шепчут, верно, какие-то скабрезности им на ухо, а те вульгарно хохочут. Ну и нравы у вас, господа хорошие! Но где же он? Этот? Так.… Вот волосы вроде его – блестящие, вьющиеся. Потрогаю…. А – а – а! Я сняла с него скальп?! Какой ужас! Я не хотела! Нет, вроде живой. Лысый? Так это не его волосы! Да это пират какой-то! Не он! Прочь от него!
А это кто? Мертвецы? И правда…. Ух ты, много как! Черепа, какие начищенные. И кости у них гремят. Всегда их боялась. Обойду-ка их лучше стороной. Где же ты, граф?! Я готова искать тебя бесконечно долго, даже на таких дьявольских балах. Я бы и повесилась ещё раз, если б это помогло видеть тебя, сколько душе хочется. Где ты, откликнись, отзовись!
Ну-ка, вот ещё сидит перед стеной бутылок – совсем один. Что он делает? Пьёт горькую с солью? Фу, подальше от соли! Похож он на графа? Да, чёрт возьми!!! Кажется, это он! Те же благородные черты лица, точёный профиль, та же манера опрокидывать стопку одним махом. Дай-ка я обниму тебя, мой ненаглядный, как бывало прежде. Ой, вскочил! Кажется, ошарашен! Неужели нашла? Ну-ка, а теперь я пощекочу у тебя в носу. Ух, ты, чихнул! Ещё раз! А теперь ущипну тебя за ушко. Снова вскочил! Закричал, как резаный. Его потащили на выход?! Какая прелесть! Однако на этом балу можно развлечься при желании. Все такие бесшабашные и дикие – чертовски приятное местечко! Ну, да ладно, и мне пора. Куда ж дели моего графа? Это всё в его духе! Пойду, посмотрю.
***
Вот уже месяц кружу я у дома графа. Залетаю в его апартаменты. Слежу за его каждым шагом. Оказывается, он отпетый пьяница. Очень рассеянный. Он совсем один. Я не хочу, чтобы он был одинок. Стараюсь составить ему компанию, разговариваю, смеюсь, оставляю ему записочки. Он испуганно вздрагивает, а иногда просто приходит в бешенство и швыряет вещи, попавшиеся под руку. Кричит ругательства и хватается за бутылку. Но это ведь всё лучше, чем одиночество.
Однако я всё больше убеждаюсь, что это не мой граф. Осмотрелась тут: уже 21 век на дворе. Похоже, я опоздала на два столетия. Но это, в общем-то, не важно. Я уже отчаялась найти моего. Видно не увидеть мне его больше – запропастился где-то, безвозвратно затерялся в толще лет.
А вот и он – идёт шаркающей походкой. Ничего вокруг себя не замечает. Обронил какое-то письмо. Что это? Полюбопытствую. Читаю:
«30 ноября
Сижу дома один. Это конец. Я ничего не могу делать. Мои видения участились. Я слышу её! Она ходит по моей квартире. Я даже слышу её тихий голос, её заливистый смех в других комнатах. Я ощущаю её взгляд на себе – всё время! Меня вдруг начинает бить озноб. Я устал пить. Даже когда я пьян, я не могу найти себе покоя. Зачем я так поступил с ней? Я не знал, что она способна на такое. Неужели она меня так сильно любила, что решилась покончить с жизнью? Я не понимал раньше, что буду так мучиться после её смерти. Мне кажется, она пришла за мной, и теперь хочет, чтобы я ушёл с ней. Однажды после душа я увидел слова на запотевшем зеркале: «Это я». Мне стало реально плохо, меня стошнило. Это длится уже месяц – с того проклятого бала-Хэллоуина в «Распутине». Я больше не могу это выносить. Позавчера я искал свою кожаную куртку, открыл шкаф в прихожей и увидел верёвку – очень толстую и крепкую. То, что надо. Простите меня. Прощайте!»
Вот и славно, мой милый! Ты всё-таки такой же негодяй, как и граф. Скоро мы с тобой повстречаемся…
Живой звонок

Читает автор
***Рассказ вошёл в лонг-лист конкурса “Когда я вырасту!” издательства CLEVER и издан в сборнике “Когда я вырасту” в январе 2022 года.
Тим проснулся и молча смотрел в потолок. Потом он вспомнил: сегодня у него день рождения. Рука машинально нажала на кнопку пульта. Женский автоматический голос, слегка картавя (такой голос выбрал Тим), незамедлительно сообщил: «Сегодня, 13 марта 2121 года, тебе, Тим, исполнилось 14 лет. Поздравляю с днем рождения. Поздравления также прислали: тетя Виктория и дядя Пол, Макс, Элина, кузен Роберт…» Красотка Дина, помощница Тима, в виде голограммы продолжала перечислять имена всех родственников и знакомых, которые по уведомлению виртуальной службы подписались на автоматическую рассылку поздравлений. Когда список имен закончился, заиграла оглушающая, будоражащая ретро-музыка — в прошлом веке все-таки умели разгонять в жилах кровь.
Тим любил тяжелый рок, хоть одноклассники и смеялись над ним. Они предпочитали монотонную робо-музыку, производную от арт-хауса столетней давности. Но ему было все равно, что о нем говорили, — слушая рок, он чувствовал, что дышал полной грудью, что был живым. Дина знала его вкусы и включила одну из его любимых композиций — «Walk». Тим сразу почувствовал прилив сил, вскочил с кровати и запрыгал на кухню. Он пел как заведенный: «Are you talking to me?» Далее…>>
Дина сопровождала его по всему дому: «Тим, сегодня ты можешь пропустить школу по случаю своего дня рождения — это уважительная причина», — продолжала радовать она. Тим издал вопль победителя и бросил взгляд на дисплей с записками от домашних. Мама нарисовала большое сердце и торт со свечами. Папа тоже поздравлял и обещал в воскресенье пойти в новый парк погонять на аэромотоциклах. Вечером семья собиралась праздновать с его любимым тортом и домашним лазер-шоу. Тим был почти счастлив, только внутри все же что-то его беспокоило. Он не понимал что.
Наспех проглотил завтрак и подключился к своей любимой виртуалке «Поймай меня, если можешь». Проиграв около двух часов, Тим вдруг осознал, что было не так: он ждал живого звонка.
При желании каждый мог использовать систему живого звонка: все носили специальный датчик на запястье, который фиксировал, с какими людьми и как долго они общались вживую. Если количество времени разговора с кем-либо было достаточным, Дина посылала уведомление собеседнику, и тот, мог позвонить напрямую. Сегодня Тим ждал живого звонка. В свой день рождения ему ужасно хотелось просто поболтать с кем-то, пусть по телефону, зато без сухих виртуальных сообщений. Но звонок он должен был заслужить. Он перебрал в памяти всех своих друзей и одноклассников, прикидывая, с кем за последний квартал он говорил больше всего. В школе ученики и учителя уже давно перешли на виртуалку. Департамент образования утвердил этот способ как более быстрый и безопасный, нежели личный контакт. К тому же агрессивная природа вирусов поставила точку в долгом споре на эту тему. После того как пятьдесят лет назад от вируса М-69 население планеты уменьшилось на треть, общественность поутихла и последнее слово осталось за государственными структурами.
Так что надеяться, что позвонят его одноклассники Зак или Рита, с которыми Тим общался больше всего, было глупо. Да и многие его ровесники привыкли к виртуальному общению настолько, что сознательно избегали личных контактов. Часто казалось, что они совсем разучились разговаривать друг с другом. Многие, но не Тим. В нем жила какая-то необъяснимая тяга к обычным человеческим разговорам и жажда живого общения. Когда он видел глаза собеседника, все нутро его волновалось, оно клокотало от счастья. Настроение заметно улучшалось, рот сам растягивался в улыбке, хотелось болтать без умолку. Многие находили эту особенность Тима чудаковатой, но ему не было до этого дела. Он никогда не упускал шанса поговорить.
Однако его учителя по шахматам и игре на гитаре преподавали исключительно виртуально. Тим безуспешно пытался зацепиться хоть за кого-нибудь. Мимолетные встречи с разными людьми были бесполезны — засчитывалась продолжительность времени общения с одним и тем же человеком. Родители в этот список не входили — их он видел каждый вечер.
К обеду даже Тим пожалел, что не пошел в школу. Он слонялся без особых дел: сразился с вирт-монстрами, поплавал в бассейне, послушал рок, попререкался с Диной — Тим обожал ее дразнить, она ведь обладала бесконечным терпением и тактом. В четыре часа дня он заказал пиццу с живой доставкой — решил даже переплатить в честь дня рождения.
К восторгу Тима в дверь позвонил знакомый разносчик пиццы Дэн. Он был в черной футболке с большими кровавыми буквами, сложенными в слово «пантера». Вот с кем Тим мог поговорить! Они возбужденно обсудили виртуозные проигрыши в композиции их любимой группы This Love. Тим закрыл дверь за собеседником в превосходном расположении духа.
Когда он уплетал последний кусок пиццы, Дина неожиданно объявила, что поступил живой звонок. Едва не подавившись, резким движением Тим нажал кнопку. Голос, который он слышал полчаса назад, заговорщицки произнес:
— Привет, Тим! С днем рождения! Хочешь поболтать еще?
— Ага, — сдавленно ответил Тим. Он не мог поверить своим ушам! — Как ты узнал, Дэн?
— Получил уведомление от системы живого звонка. Удивился? Итак, что ты больше всего хочешь в свой день рождения? — с нарочитой помпезностью продолжал Дэн. Он был явно доволен тем, какое впечатление произвел на Тима этот неожиданный поворот.
— Дэн! Одуреть, как я рад тебя слышать! Я бы хотел взломать эту чертову систему живого звонка! Ты не можешь себе представить, как я ее ненавижу! За что нам это? Почему раньше люди могли говорить друг с другом, сколько хотели?
— Ну, люди просто перестали разговаривать друг с другом. Почему нам такое досталось? По той же самой причине, что глобальное потепление съело четверть суши Земли за последние сто лет. И потому же, что мы теперь все чаще слышим о переселении на Марс. Предки нам удружили, андэстэнд?
— Но это же несправедливо!
— Еще бы!
— Знаешь, Дэн, когда я вырасту, я создам свою рок-группу. И мы будем петь о несправедливости! Очень громко! Ты придешь на мой живой концерт?
— Конечно, — без колебаний заверил Дэн. — Я буду валяться в траве и подвывать твоим песням.
Тим невольно улыбнулся: его день рождения был не так уж плох.
***Рассказ вошёл в лонг-лист конкурса “Когда я вырасту!” издательства CLEVER и издан в сборнике “Когда я вырасту” в январе 2022 года.
Учитель на «удалёнке»
Осень на восточном побережье Америки. Темно и холодно. Должно быть 6 утра, настойчивые вибрации будильника на мобильном вытягивают Марину из забытья сна в «коронавирусную» реальность. Она встаёт. Младшая дочь сопит, уткнувшись в своё любимое одеяльце. Мать выходит на цыпочках из комнаты. В висок начинает слабо пульсировать мысль: «Что у нас сегодня?» Марина не реагирует. Пульсация прекращается. Она плетётся в ванную, потом на кухню. Мобильный телефон держит в руке — это обязательно, как без него — поводыря и друга? Кофе — следующий непременный атрибут — щелчок по носу, наркотик. Скорее всего, просто плацебо — ну и пусть, работает. Мысль о «сегодня» возвращается. Марина ей не рада, но припоминает запланированные на день дела. Это несколько придаёт скорости её движениям.
Хмурясь, она заправляет кофеварку, хлопочет у холодильника и кухонного стола. Да, ещё кошку покормить надо, трётся у ног: «Сейчас, Муся, даю уже. Иди сюда, девочка моя, сегодня вот рыбная баночка, давай, кушай, котенька». Выходит заспанный муж, перекидываются парой приветствий, чмок-чмок, садятся завтракать. У обоих – «своя свадьба» на мобильном экране. У неё — соцсети, у него — политические новости — а вдруг, мир за ночь перекроили, и концов теперь не найдёшь? Глядь на часы — боже, уже почти 7! Бежать! Сначала о себе позаботиться — выбрать приличную «упаковку», потом будить детей: «Девчонки! Вставайте! Мама опаздывает! Давайте, ласточки! В школу надо идти!» «Я не хочу!» – неизменный ответ. Далее…>>

Читает автор
С подталкиваниями и подтаскиваниями Марина доставляет двух девочек младшего школьного возраста в пижамах на кухню. Обе неразговорчивые, ещё не проснувшиеся до конца. На четвёртый раз после своего вопроса мать, наконец, выясняет, какой вид хлопьев они будут есть. Пока те жуют, причмокивая, и косятся на мультики на экране, Марина их причёсывает. Потом так же с непрекращающимися подбадриваниями и подпинываниями дочки попадают: в ванную — почистить зубы и в комнаты — одеться.
Старшая, второклассница, остаётся учиться дома дистанционно по компьютеру. Младшую, первоклассницу, Марина везёт в подготовительную группу в её старый садик, где та тоже посещает виртуальный класс, но это уже не Маринина головная боль. («Кстати, планшет‑то я зарядила?» – пытается припомнить Марина по дороге.) О, добросердечные воспитатели садика! Низкий поклон вам в придачу к еженедельной оплате, что вы великодушно сидите на уроках вместе с дочкой полдня и делаете с ней её многочисленные уроки! Да воздастся вам с горочкой за ваше старание и ответственность! Аминь! Чмокнув на прощание через медицинскую маску свою малышку — тоже в маске, Марина прыгает в машину и катит впопыхах домой, чтобы успеть к началу занятий старшей дочери. Вбегает в дом, быстро открывает ноутбук, входит в дочкин виртуальный класс — готово! Учись — не хочу. «Ладно», – думает Марина, – «главное, успели засветиться. Пора и мне бежать в свои классы».
Взмыленная, она успевает на ходу заправить детские постельки и на кухне убрать тарелки в раковину. Подлетает к своему рабочему столу с компьютером, плюхается на стул, выдыхая: «Фу, вроде тоже успела!» Кладёт мобильник перед собой, чтобы знать время. Чувствовать присутствие этого гаджета становится жизненно необходимым. «Так, что у нас сегодня — шесть уроков, так-так…» – скользит глазами по планам уроков, прикидывая расклад на предстоящий рабочий день. (Марина занимается английским языком с детьми всех возрастов, от первого до восьмого класса, в маленьких группах. В них дети из семей иммигрантов.) «Ну, поехали!» – она появляется в виртуальной школе и включает видео в «гугл-классе».
Первыми «приходят» на урок шестиклассники — обнаруживают свои тёплые уютные норки в дремучем лесу виртуальной школы. Вот одна норка открылась, показалась заспанная мордашка девочки-говоруньи. Пролепетала «здрасьте» и снова закрылась. На экране компьютера Марина видит себя через видеокамеру и подписанные норки своих учеников — закрытые и безголосые. Она начинает урок — её видят и слышат, точнее ей хочется думать, что её видят и слышат: «Итак, ребята, на прошлом уроке мы говорили о том, как отцы-пингвины заботятся о яйцах, своих будущих пингвинятах. Кто может вкратце напомнить нам об этом? Хосе?» Молчание. «Хосе!» – три раза безответно повисает в воздухе. Норка Хосе задраена наглухо, не слышно ни малейшего шевеления. Марина-учительница не теряет надежду на контакт: «Нелли?» Слышится какая‑то возня и возмущённый голос вопрошает: «Чего?» Марина повторяет вопрос, изображает воодушевлённое лицо, показывая своим видом, что уже почти получила ответ и только ждёт, чтобы недовольный голос его озвучил. Но голос исчезает где‑то в темноте своей норки. Учительница настойчиво ищет сознательного ученика: «Мия, напомни нам, пожалуйста, как отцы-пингвины защищают своих будущих малышей от жестокого холода». Норка Мии включает микрофон и застенчиво мямлит: «Ну, они держат их в тепле». «Отлично!» – восклицает Марина, возбуждённо-довольная, как будто она выиграла акцию «ответ в подарок».
Далее она начинает с энтузиазмом рассказывать обо всех тяготах жизни пингвинов в холоднющей Антарктике. Она говорит минут пять, пока ей в голову не приходит вновь попытаться постучаться в норки и выклянчить хоть какой‑нибудь маломальский ответ. С пятой попытки ей удаётся вытащить болтушку Адель, хотя та явно не в духе. Адель включает видео, демонстрируя растрёпанную себя в пижаме. Но Марину это, конечно же, не смущает. Она безумно рада, что нашлась ученица, которая и сегодня с ней немножко поговорила. Марина объясняет задание, которое нужно сделать в виртуальном классе. Однако надежды получить это задание выполненным у неё, в общем‑то, нет. Не делают — в одно ухо входит, в другое выходит. Она сотрясает воздух ещё немного, дети как бы смотрят видео, во время которого учительница переводит дух, потом следует тот же, почти безответный, опрос норок. Она произносит ещё несколько фраз. Уставшая, будто после интенсивной утренней пробежки по парку, Марина вымучивает улыбку и прощается с детьми. Норки мгновенно растворяются в густом тумане виртуальной школы.
Марина-мать опрометью кидается в комнату дочери: «Маша! У тебя урок математики! Быстро в класс!» Дочь переходит из окна компьютерной игры в окно своего класса, нажимает на видео конференцию. Дальше Марина не контролирует — она мчится обратно к своему компьютеру и входит в следующий виртуальный класс.
По плану — малыши-первоклассники. Эта группа — полная противоположность предыдущей: дети пребывают в блаженном неведении о своих одноклассниках и, кажется, обо всём вокруг, говорят наперебой, не слушая ни друг друга, ни учительницу.
— Тича! Смотрите, вот моя собака!
— А это моя кошка! Мы нашли её на улице.
— Тича! Лук! Это мой волшебный камень!
— У моего братика сегодня хэппи бёздей!
— Вот моё новое платье!
Они суют в экран всё, что, по их мнению, надо непременно показать учителю — всё за один раз. Марина умиляется и задаёт простенькие вопросы обо всех предметах. После десяти минут галдёжа она еле-еле успокаивает малышню и начинает урок. Её голос смешивается с многообразием различных бытовых звуков в домах учеников — от смеха и разговора взрослых до хлопанья дверьми и стука тяжёлыми предметами. Она настойчиво просит детей убрать звук. У некоторых это получается, остальные честно не понимают, чего от них хотят. Марина не отчаивается и продолжает, перекрикивая помехи, и какофония громких звуков давит ей на уши. Десять минут спустя она чувствует, что её горло начинает болеть от натуги. Усилием воли она заканчивает урок, говорит детям «До свидания!» Прощание занимает очередные десять минут. Малышам непременно надо высказать все свои секреты напоследок:
— Мы сейчас пойдём покупать подарки братику! Донт тел энибади!
– Тича! А почему Майкла сегодня не было? Я нарисовала ему картинку.
— У меня есть вот такие конфетки! Соу ямми!
Когда Марина «выходит» из этого класса, она обхватывает голову руками и сидит неподвижно целую минуту. Гомон детских голосов стихает. Кажется, она уже отработала целый день… Нет? Она роняет быстрый взгляд на мобильник и понимает, что опаздывает на следующий урок. Практически истерично кричит дочери через коридор: «Маша! Срочно на чтение! Урок уже идёт!» Сама кликает на ссылку группы пятиклассников и немного успокаивается, увидев, что прибыла вовремя. Урок с этими детьми похож на долгожданный бриз с моря в знойный день. Они не кричат, не перебивают друг друга, ведут себя в основном вежливо и адекватно. Хотя некоторые из них поведением занесли одну ногу в шестой класс — думают, что они взрослые, крутые, что надо не терять лица в глазах друзей и можно отвечать учителю неторопливо, «через губу». Но не надо Бога гневить — в целом, это лёгкие уроки.
— Мисс, можно я прочитаю эту страницу?
— Главная мысль в этой книге — что, нам очень нужна вода.
— Мисс, мы уже читали это, но я могу ещё раз.
— А главный герой здесь выдуманный.
«Какие хорошие, отвечают», – с теплотой думает Марина, прощается с пятиклассниками. Неожиданно её ударяет током мысль проверить как дела у дочери. Она бежит в её комнату, мгновенно оценивает происходящее. Маша качается на стуле, вроде бы «сидит на уроке» перед компьютером, но на самом деле играет в игру. Мать закрывает все «нелегальные» окна, грозит пальцем и поспешно удаляется на следующий урок к четвероклассникам.
Четвероклассники похожи на пятиклассников — но лучше. Четвёртый класс — золотая середина между третьим и пятым. Они уже не такие беспомощные, как третьеклассники, но ещё не такие деловые, как пятиклассники. Они — душки. Покладистые, покорные, честные — почти всегда. В них благоухает очаровательная детскость пышными букетами душистых цветов. Сплошная радость, если откинуть занудные условности о выполнении домашней работы. Марина им улыбается и завершает все пункты своего урока. Чудесные дети. Но и с ними пора прощаться: «Адьёс, дети! Си ю некст тайм!»
Наконец‑то пришло время отдышаться — перерыв на обед. Так, покормить ребёнка, отправить её погулять на пятнадцать минут, сделать с ней пару её заданий и отправить на очередной урок. После этого проверить домашние работы, чтобы не копились, просмотреть рабочие emailы и вовремя «пойти» на урок к семиклассникам — играть с ними «в одни ворота». Вообще, семиклассники в виртуальной школе — это улучшенная версия шестиклассников. На вопросы отвечают и иногда даже проявляют инициативу. Конечно, есть молчуны и тихони, но есть и экстраверты, «социальные животные», как их нелестно нарекла американская педагогика. Спасибо ещё, что приходят на урок. Присутствуют, так сказать. О сдаче выполненных заданий лучше умолчать.
И вот последний на сегодня класс — третий. Но что такое? Интернет исчез! О нет, только не это! Что ж за напасть такая?! Марина хватает мобильник и судорожными пальцами набивает мольбу коллеге — чтобы та «вошла» в Маринин класс и сообщила детям о проблеме. Третьеклассники обычно дружно приходят на урок. Участвуют, задают дурацкие вопросы, тащат свои любимые вещи и домашних животных показать учительнице и друг другу. Пусть ждут пока до её прихода в класс — вдруг интернет появится до конца урока. Марина заламывает руки в беспомощности. И ничего с этим не поделаешь! Всё время ожидания она места себе не находит — как же так! Интернет появляется, а вместе с ним и она предстаёт перед учениками с извинениями, но через минуту виртуальная связь снова теряется, уже до конца урока. Да будь он неладен!
Как бы там ни было, рабочий день завершён. Ещё вот только подготовить все уроки в дистанционных классах на завтра. Да нет, сами‑то уроки на неделю написаны и сданы ещё в выходные директору, но ведь их оформить виртуально нужно. Ещё два-три часа покопаться в разных онлайн-приложениях, создать всевозможные файлы для заданий, записать объяснительные видео, и, в конце концов, аппетитно представить ученикам предлагаемые знания на блюдечке с голубой каёмочкой. А потом, преодолевая приступы раздражения и нервозности, сделать несчастные уроки со своей ноющей второклассницей. Ну и забрать младшую из садика. И проверить всё те же проклятые уроки у беззаботной первоклассницы…
Вечером с гудящей, как растревоженный пчелиный улей, головой и ноющей от многочасового сидения за компьютером спиной Марина едет в продуктовый магазин. Стоя в очереди в кассу, слышит будничный диалог двух покупательниц:
– А как ваш сын справляется с дистанционным обучением?
— Ох, тяжело. Надо его постоянно контролировать. А я сама ещё на работу езжу. Мне кажется, что дел с этой школьной «удалёнкой» прибавилось в разы!
— Ещё бы! Я тоже мучаюсь со своими чадами. Учителям вот хорошо. Сидят дома, с детьми в школе не надо возиться. Задавай задания и ставь оценки. Красота!
Марина задыхается в медицинской маске, закашливается. Болтающие женщины оборачиваются и награждают её осуждающе-подозрительными взглядами.
Отправив детей в постель, Марина вновь садится за рабочий стол, чтобы окончательно разобраться с необходимыми на завтра делами. Ложится спать уже за полночь, умостив любимый мобильник рядом — будильник заведён, как обычно, на 6. В голове ещё долго роятся мысли о проведённых уроках, учениках, планах занятий, отчётности перед директором, возникают разные идеи, как лучше преподнести материал… «Красота», – измождённо усмехается Марина и проваливается в беспокойный пятичасовой сон.
Октябрь 2020 г.